Свекровь выгнала Вику с малышкой на руках из дома. А когда вернулся муж Вики из командировки...

Свекровь выгнала Вику с малышкой на руках из дома. А когда вернулся муж Вики из командировки. .

. Вика гладила распашонки и время от времени  поглядывала на телефон. Муж уже сутки не звонит, и телефон у него находится вне зоны  доступа.

Молодая женщина очень волновалась, так как Игорь был в командировке. Как уехал, та ни  слуху от него, ни духу. Нежели что-то случилось?

Но на работе Игоря, куда Вика позвонили, сообщили,  что все в порядке, Игорь Владимирович выходил на связь, сейчас на переговорах. — Наверное, очень занят, перезвонит, — успокоила секретарша. Но только на душе у Вики все равно было неспокойно.

Они как-то нехорошо простились  с Игорем, холодно… Командировки — это была часть его работы, и пару раз в месяц он уезжал  на неделю-другую, Вика большую часть времени проводила одна в его большой квартире. Она уже  привыкла. Но обычно он всегда целовал ее перед своим отъездом, а тут выпил с утра кофе,  сказал сухо пока и ушел, хлопнув дверью.

Даже на дочку не взглянул. До каких тут поцелуев… Вика и не поняла, с чего вдруг такая холодность, вроде бы с вечера все было в порядке, а утром  как подменили мужа. Она надеялась, что он все объяснит ей уже по телефону.

Но вот тот молчал. Конечно, можно было позвонить маме Игоря. Но с Ольгой Сергеевной у Вики как-то не  складывалось.

Не признавала ее свекровь, считала плебейкой и не парой своему дорогому сыну. Конечно, куда уж Вике! Своей квартиры у нее не было, богатых родственников тоже.

Да, образование  высшее, но и тут Ольге Сергеевне не угодили — что это за профессия такая «антрополог»? Вроде  бы давно все уже ясно с происхождением человека и с его эволюцией. Явно жена сына  будет сидеть на шее мужа и ножки свесит.

А вот Игорек у Ольги Сергеевны —  молодец! Окончил технический вуз, работает в престижной компании, возглавляет  отдел. Очень хорошие перспективы у Игоря.

Виделась Ольге Сергеевне другая девушка  рядом с ее сыном. Анечка… И умница, и красавица, и семья хорошая. Анна была дочкой  ее хорошей знакомой, окончила финансовый вуз, в банке работала.

Вот была бы пара! Притом  что в школе Игорь с Аней питали друг к другу нежные чувства. И вдруг сын привел эту Вику.

Ольга Сергеевна сразу сказала в лицо будущей невестке, что она не пара Игорю. И она будет  молиться всем богам, чтобы они скорее разбежались. Но сын тогда осадил мать, сказал,  что Вику он любит, и у них будет ребенок.

И что уже заявление в ЗАГС подали. Ох, тогда и подняла шум Ольга Сергеевна. На сына кричала, Вику оскорбляла, потом изображала  сердечный приступ.

Ничего не помогло, Вика с Игорем все равно расписались. Правда,  без свадьбы, по-тихому. На регистрации только молодые и были.

С Викиными родственниками  тоже было все непросто, но там другая история. Конечно, Вике было обидно, что мама мужа так к  ней относится, но она решила, что время пройдет, и они еще подружатся. Но даже рождение внучки  не смягчило сердце Ольги Сергеевны.

Она не то что из роддома встречать не приехала, но  вот уже два месяца, как родилась Настенька, ни разу не появлялась в квартире сына. Только  звонила ему, с ним общалась, а со снохой — нет. Игорь говорил, что надо время, Ольга  Сергеевна обязательно примет и ее, и Настю.

Но что-то долго тянулось это время. И вот  сегодня вдруг Игорь перестал выходить на связь. Неожиданно в двери позвонили и Вика поспешила  в прихожую.

На пороге стояла Ольга Сергеевна. — Здравствуйте, — немного  растерялась Вика и сделал шаг назад, — очень рада вас видеть, проходите. — Рада она, — усмехнулась Ольга Сергеевна и прошла, не разуваясь, в комнату,  — чего, хозяйкой себя почувствовала?

Вика не нашлась что и ответить  свекрови. А Ольга Сергеевна критично рассматривала обстановку в доме. — Захламила все, — сморщилась она, — везде вещи раскидала.

А грязь какая! По углам пыль размела.  Говорила же сыну, что тебе не место в приличной квартире, ты в хлеву привыкла жить.

— Ольга Сергеевна, вы не правы, я убираю каждый день, — зарделась от  негодования Вика, — и по углам пыль не разметаю. А вещи… Это постиранные  пеленки Насти. И они не раскиданы.

А лежат на столе. Я как раз их глажу, чтобы сложить. — Ты со мной еще пререкаться будешь?

— прищурилась Ольга Сергеевна, а потом повысила голос, — да как  ты смеешь? Ты вообще кто такая здесь? Думаешь, если нагуляла ребенка не понятно с кем, так можно  на моего сына все повесить?

Нет, так не выйдет! — Ольга Сергеевна, вы что такое говорите? Я  ни с кем не гуляла!

И не кричите так, вы Настю разбудите. — А мне плевать! — еще громче закричала Ольга Сергеевна, — это  квартира моего сына, деньги на которую я дала.

И только мне решать, как тут разговаривать. От ее крика проснулась Настя, и Вика метнулась к дочери. Ее не было минут пятнадцать.

Молодая  мама слышала какой-то шум в соседней комнате, но не могла оставить малышку. Наконец,  Настя вновь заснула, и она вышла из детской. То, что Вика увидело, ее озадачило.

Ольга Сергеевна достала из кладовой чемодан и хаотично скидывала в него вещи Вики. — Вы что делаете? — ахнула сноха.

— А ты не видишь? — зло усмехнулась Ольга  Сергеевна, — убираюсь в квартире сына. Весь хлам выкину!

И тебя с твоим выродком! Быстро  выметайся отсюда, чтобы духу твоего тут не было. — Ольга Сергеевна, я мужу позвоню!

— Звони! — захохотала свекровь, — только он тебе все равно не ответит. А знаешь, почему?

Он в курсе  твоих постоянных измен, и его терпение кончилось. Он сам мне сказал, чтобы я сегодня выгнала тебя.  Чтобы он приехал из командировки, а тебя с твой сопливым отродьем чтобы и духу тут не было!

— Я вам не верю! — пробормотала Вика, — Игорь не мог так сказать. — А ты думаешь, он бы вечно жил в счастливом неведении?

Спасибо, нашлись люди, которые  раскрыли ему глаза, какая ты! Только муж за порог, а тут уже мужики всякие толкутся. — Это неправда!

— Да что ты говоришь? А у меня другая информация. — Откуда?

— От верблюда! Так, собирая, говорю,  своего выродка и проваливай отсюда! — Я никуда не пойду!

Я тут живу с ребенком. — Правда? — Ольга Сергеевна картинно улыбнулась, растянув губы в змеиной улыбке, — а  права у тебя есть?

Ты даже здесь не прописана, если что. И ребенок твой тоже. И это была чистая правда.

Так получилось, что Игорь так и не прописал Вику у себя,  все ссылался на занятость. И Настю они еще нигде не прописали. Если честно, в хлопотах  о ребенке Вика все откладывала на потом этот вопрос.

Просто прикрепили ребенка к поликлинике  по месту жительства, и все. А пособия? Конечно, не лишне, но Игорь их хорошо обеспечивал.

— Я тут живу! — твердо сказала Вика, глядя в глаза свекрови. — Что же, нечто подобное я и ожидала услышать, — усмехнулась  свекровь и процокала каблучками у входной двери.

— мальчики, заходите! В квартиру вошли два амбала, они вальяжно прошествовали в комнату, где стояла Вика. — Проваливай, пока цела, — проговорил один из них, окидывая взглядом фигурку Вики.

У молодой женщины мурашки побежали по спине от его тона, от его вида. Поняла она, что  свекровь настроена решительно, и спорить с ней бесполезно. В детской вновь заплакала Настя,  и Вика поспешила к дочери.

Одной рукой она прижимала плачущую малышку, а другой собирала ее  вещи. Слезы душили от обиды, но в данной ситуации в квартире было оставаться небезопасно. Когда Вика с дочкой была уже в прихожей, свекровь потребовала ключи.

— Я все равно сюда вернусь, — с дрожью в голосе произнесла Вика, — Игорь  все узнает, и тогда вам будет стыдно. — Бесстыжая! — закричала Ольга Сергеевна, —  это тебе должно быть стыдно!

Столько времени обманывала моего сына, и еще строит из  себя святую невинность. Скажи спасибо, что не в одни обносках тебя выставила. Иди уже!

— Я ни в чем перед Игорем не виновата, — ответила Вика, кинула ключи на тумбочку  и пошла прочь из квартиры. В одной руке чемодан, в другой — коляска с дочкой,  на плече увесистая сумка с детскими вещами. В лифт ей помог зайти из тех самых амбалов.

— Не появляйся тут больше, — угрюмо сказал он на прощание. Вика ничего ему не ответила. Она была в шоке от всего происходящего.

Куда ей  теперь идти? Одна-единственная подруга теперь жила в другом городе. Телефон Игоря так и молчит. 

Оставалось только — ехать на другой конец города к родной матери. Но будет ли она рада ее видеть? Дело в том, что отношения с матерью у Вики давно были прохладные.

По сути, и не матерью она ей  была. Просто отец Вики женился на ней, когда девочке было два года. Родная мама Вики умерла от  болезни.

А мужчине одному тяжело было с ребенком. У Татьяны тоже был ребенок — сын десяти лет. Поначалу Татьяна пыталась изображать материнскую заботу по отношении к Вике, даже удочерила ее. 

Но только сердце ее молчало. Горячо она любила только своего Виталика, родного сына. Вика с малых лет не могла понять, почему мама Виталику покупает все лучшее,  подкладывает ему лучшие кусочки, а ей все достается по остаточному принципу.

Отец, который  работал с утра до ночи на своем заводе, почему-то не придавал этому значению. Он уже был рад, что  за дочерью есть женский пригляд, и то хорошо. А когда Вика училась в девятом классе, отец  умер от инфаркта.

Не выдержало его сердце перегрузок — работал очень много, чтобы  семья ни в чем не нуждалось. И вот — итог. После похорон Татьяна вообще стала  волком смотреть на Вику — не так ходит, нее так говорит, не так выглядит.

Однажды  девочка спросила ее, почему мать ее не любит. — А почему я должна тебя  любить? — выкрикнула Татьяна.

И вот тогда она все выложила пятнадцатилетней  девчонке: о том, что удочерила Вику, лишь бы к мужу подластиться, лишь бы стать хозяйкой в его  квартире. И не любила она никогда отца Вики, терпела. Опять же из-за жилплощади. 

А теперь, наконец, вздохнет спокойно. — Школу окончишь и проваливай! — сказала тогда  Татьяна, — даже не рассчитывай, что имеешь права на квартиру.

Все мое и Виталика будет! И вика, недавно потерявшая родного отца, осталась совсем одна в этом мире. Да, она все еще  жила с Татьяной, но всегда рассчитывала только на себя.

Денег мачеха со смертью отца перестала ей  давать вообще. Пришлось мыть полы, чтобы иметь хоть немного на свои личные нужды. Вика даже  на выпускной себе на платье заработала сама.

Она мечтала после школы поступить в юридический  вуз, но понимала, что на бюджет туда не попасть, на помощь Татьяны рассчитывать не приходилось.  И тогда Вика подала документы туда, куда можно было без проблем поступить. В принципе,  профессия антрополога оказалась ей интересна.

Татьяна, как и обещала, после окончания школы  начала активно выпроваживать девушку из квартиры. Вике посчастливилось получить место в общежитии,  хотя с городской пропиской туда и не брали. Просто комендантом оказалась бывшая хорошая знакомая  отца.

Вот там, в общежитии, Вика и прожила все пять лет. С соседкой Галей очень сдружились,  вместе выживали — где на стипендию, где без, подрабатывали официантками. Кстати, в кафе  ее и заприметил Игорь.

Начали встречаться… С Татьяной все эти годы Вика почти не  общалась. Мачеха лишь изредка звонила, вроде как из вежливости. Потом Вика только  поняла, для чего — соседи ведь интересовались, как она.

И вот чтобы перед людьми не выглядеть в  неприглядном свете (что дочку прогнала), Татьяна и звонила. Иногда даже в гости звала. Но Вика  редко принимала приглашения.

Лишь изредка, когда совсем тоска заедала по родному дому, то ехала. Хотя, приехав, понимала, что никто ее тут и не ждет. Виталий к тому времени уже женился и  жил с женой и маленьким ребенком с матерью.

Татьяна была полностью поглощена забота о внуке.  А Вика? Ну, приехал, посидела, пора и честь знать.

Когда Вика выходила замуж, она так же  для приличия пригласила Татьяну, но она, сославшись на плохое самочувствие, отказалась. И  даже с рождением дочери не поздравила, хотя Вика и отправляла ей смс. Зачем?

Да потому что все  равно тяжело было выкинуть из сердца человека, которого много лет считала родным, мамой… Да, они были чужие. Но вот сейчас Вике некуда было податься, как ехать к Татьяне.  И только в такси Вика обнаружила, что кошелек в из сумки пропал.

Нет, она точно  помнила, что он там был еще с утра. Получается, это Ольга Сергеевна его вытащила? Больше некому… К счастью, в боковом кармашке была небольшая заначка, вот ее и хватило, чтобы рассчитаться  с таксистом.

Вика, стоя у подъезда бывшего родного дома, с ужасом представляла, что теперь  будет. Нет, с деньгами, хоть и небольшими, Татьяна бы ее терпела некоторое время. Но у  нее нет денег даже на хлеб, не говоря уже про памперсы и различные средства для дочки.

Татьяна, увидев Вику с чемоданом и ребенком на руках, даже рот открыла. — Чего тебе? — вместе приветствия спросила она.

— Здравствуй… мама, — с запинкой произнесла  Вика, все равно Татьяну она так называла, по привычке, — нам некуда идти. Пустишь? — Во, дела!

— воскликнула Татьяна, — значит, когда все хорошо, ты про нас и знать не хочешь,  а как хвост прижало, так и прибежала сразу? Вика ничего не ответила, хотя очень обидно было  слушать все это. Не он была виной их разногласий, но что уж спорить?

— Ладно, проходи, а то перед соседями неудобно, стоишь как тут  бедная родственница, — смягчилась Татьяна. Она пригласила Вику на кухню, и там девушка  все рассказала мачехе. Татьяна молча выслушала, о чем-то подумала.

— И сколько ты думаешь у нас жить? — спросила Татьяна. — Пока Игорь не вернется с командировки, это всего неделя, — торопливо произнесла Вика,  — я уверена, он поставит на место свекровь.

— Ну, ладно, — согласилась Татьяна, — но эту  неделю ты будешь все делать по дому, а еще Антошку надо будет в школу провожать и из школы встречать.  Внук же уже в первый класс ходит. Виталик весь день на работе, а Лена, сноха моя, сейчас второго  ждет.

Тяжело ей. И я хоть немного отдохну. — Я согласна.

Где нам с дочкой разместиться? — В кладовке. — В кладовке?

— оторопела Вика. — Да, а чего ты так удивляешься? В одной комнате Лена с Виталиком, в другой я, Антон в детской.

А  в кладовой очень даже просторно. Мы туда старый диван поставили, как знали… Хватит вам там места. Выбирать Вике не приходилось, и она согласилась.

И начался настоящий ад. Татьяна вдруг решила,  что в ее квартире теперь есть домработница, а потому завтрак, обед и ужин должна была обязана  готовить Вика. Кроме этого надо было убирать, следить за стиркой, про Антошку не забывать.

Вика понимала, что только она попробует возразить, то Татьяна в два счета выставит ее с дочкой  на улицу. Мачеха, не мать же… Виталик, по большому счету, относился к сводной сестре  равнодушно. Живет в кладовке?

Ну и ладно, ему она ничем не мешает. Он даже  ни разу не спросил, как у нее дела. А вот его жена Лена с первого дня выказывала свое  неодобрение, не нравилось, что в ее доме живет посторонний человек.

Вике было так обидно! Это она  тут посторонний человек? Если ведь разобраться, то квартиру в свое время дали от завода  ее отцу.

И только хитростью Татьяна сумела все себе заграбастать. Но разве Лене что-то  докажешь? На ее стороне Татьяна и Виталий.

И вот с утра пораньше встала, готовила завтрак  Антошке, потом с коляской в руках бежала с ним в школу. По большому счету, учебное  заведение находилось в соседнем квартале, и проводить туда ребенка могла и бабушка. Но  Татьяна в этот еще нежилась в кровати.

А Лена собиралась на работу, да Виталик, бывало,  с ней тоже — не всегда он рано уезжал… Вика возвращалась, укладывала дочку и торопилась  на кухню, чтобы по-быстрому пожарить яичницу и сделать бутерброды. Иной раз слышала недовольство  со стороны семейства — мол, что однообразие в питании, так недолго и до гастрита. — Уж если согласилась на наши условия, то будь добра, делай свою работу на совесть,  — выговаривала ей Лена, — в следующий раз блинчиков испеки!

— Да когда я успею, — Вика только нервно подергивала плечом. Конечно, хотелось сорваться и накричать на обнаглевшую родню, но кому тогда хуже будет? — А ты успевай!

— отвечала за Лену Татьяна и, позавтракав, уходила смотреть телевизор. А Вика мыла посуду за всеми, потом закидывала белье в стирку, убирала… Хорошо, что доченька  у нее была спокойная, но все равно это же маленький ребенок. Иногда Настя плакала, чем  вызывала недовольство всех жителей квартиры.

— Чего она орала всю ночь? — возмущалась  Лена, — Виталику рано на работу, а мы полночи не могли уснуть из-за твоего ребенка.  И Антошка с утра как вареный был.

Не можешь ухаживать за младенцем, так сдай ее приют! — Действительно, Вика, ты очень плохая мать! — поддерживала ее Татьяна, — ребенок  кричит, я видела, у нее какие-то прыщики на носике.

Врачу надо показать. Только  домой не вызывай, неси в поликлинику. — Обязательно сходим к врачу, — отвечала  Вика, — Настя кричит, потому что у нее колики.

— Так жрешь что попало! — тут же нашла ответ Лена. А Вика и отвечать не стала.

Чего им говорить? Все эти дни, что она у них жила, молодая  мама толком и не ела, только урывками, когда готовила. Возможно, Насте элементарно  не хватало молока.

Но купить что-то себе из полезной и питательной еды для кормящей мамы  Вика не могла, так как денег у нее не было. А еще в той самой кладовке было очень душно.  Наверное, поэтому у дочке появились те самые прыщики.

Это была просто потничка. Но и тут  Вика ничего не могла сделать. Мало того, вентиляции никакой, так в кладовой  еще сушились и Настины пеленки.

Татьяна и Лена категорически запретили Вике  развешивать детские вещи по квартире. Спасибо, что хоть разрешали стирать в их стиральной машине. Эта кладовая с каждым днем все больше и больше давила на Лену.

Без окна, без вентиляции,  на стенах — старая облупившаяся побелка. Там только и умещался диван и маленький  столик. На этом диване Вика и спала с дочкой, а столик занимали детские вещи.

Купать дочку приходилось в каком-то старом тазу, который благодушно выделила  Татьяна. Она также дала Вике древний утюг, чтобы гладить вещи Насти и удлинитель с лампой.  Вот на том самом столике Вика и гладила одежду, и переодевала Настю.

А лампа была единственным  источником света. Дверь в кладовую жильцы квартиры требовали закрывать — «чтобы не  слышать твою девчонку», как они говорили. Каждые день по несколько раз Вика звонила Игорю,  но его телефон все так же был не доступен.

Его приезда она ждала как избавления, потому что  понимала, что в таком режиме, в котором живет сейчас, долго не протянет. Или Настя заболеет, или  сама упадет без сил. А Татьяна с Леной все больше наглели.

Они еще придумали Вике новую обязанность. — Ты же у нас с высшим образованием? Делай с Антоном домашнее задание, — не  попросила, а распорядилась Лена.

— Мне со своим ребенком надо  заниматься, — заметила Вика. — А чего с ней заниматься? Спит себе и спит, —  тут же вмешалась в разговор Татьяна, — а ты делай, что тебе говорят, а то живо вылетишь отсюда.

А  то, ишь, начала уже перечить! За постой не платит, ребенка мы ее терпим, а она еще голову поднимает. Но Вика решила больше не взваливать на себя ни каких дополнительных обязательств.

Сказала родне  твердое «нет», собрала Настю у ушла из дома… В тот день должен был вернуться из командировки Игорь.  Собрав последние копейки в кармане, Вика купила жетон в метро и поехала на вокзал. Она знала  время прибытия поезда, помнила вагон, так как видела его билеты, и хотела встретить мужа первой,  пока он не пообщался со своей мамой.

Она все ему расскажет! Пусть он знает, какая у него мать! Вика уже представляла, как Игорь возмутится.

Потом обнимет ее, пожалеет, дочку поцелует,  и они вернутся в свою квартиру. А Ольга Сергеевна еще будет просить у нее прощения. Молодая мама, прижимая дочку, стояла на перроне, с волнением глядя на выходящих из  вагона пассажиров.

И вот появился муж. — Игорь, — радостно крикнула  она и шагнула к нему навстречу. Он посмотрел на нее, нахмурился, на  секунду застыл, потом все же подошел.

— Ты зачем сюда пришла? — сухо спросил он. — То есть что значит зачем?

— растерялась Вика, — Игорь, я до тебя неделю не могла  дозвониться, не знала, что и думать. Твоя мать… Ты знаешь, что она сотворила? — Я прекрасно знаю, что мама выгнала тебя из моей квартиры.

И правильно сделала!  Ты у меня теперь в черном списке, поэтому и не дозвонилась. Сегодня же я поеду в  ЗАГС и подам заявление на развод.

И не вздумай требовать у меня содержания на твоего выродка!  — проговорил Игорь, глядя куда-то в сторону. — Игорь, что с тобой?

— вскрикнула Вика, — это  тебе все мать сказала? Но это же полнейшая чушь! — Я все сказал!

— произнес Игорь и пошагал  прочь по перрону, в направлении вокзала. А Вика была в полном шоке. Как это так?

Ее  любимый мужчина так просто от нее отказался? Ольга Сергеевна тогда кричала про каких-то  любовников Вики. Неужели Игорь во все это поверил?

Она же так его любила, а он… Он поверил матери,  а ней. И дочь для него теперь просто «выродок». Вика села на лавочку и зарыдала.

Малышка,  почувствовав состояние мамы, тоже захныкала. Молодая мать крепче прижала ее к груди, что-то  нашептывая, а слезы так и лились из ее глаз. А вокруг суетились люди, шумели поезда,  то и дело кричал репродуктор.

Всем не было дела до этой плачущей женщины  с малышом. У всех свои дела, заботы. Подул холодный ветер, Вика поежилась, и крепче  прижала к себе ребенка.

На улице уже октябрь. Скоро зима… А куда она пойдет? Неужели  придется возвращаться в квартиру к Татьяне?

И тогда придется дальше жить по их правилам,  которые с каждым днем отнимали все больше и больше сил несчастной молодой женщины. Но оставаться на улице было нельзя, так и Настю недолго простудить. Вика поплелась к  метро, намереваясь попросить дежурного пропустить ее без жетончика.

Если добрый человек, то войдет в  положение. А если нет? Милостыню, что ли просить, на жетончик?

Дикая ситуация… Вика впервые в  жизни чувствовала себя настолько беспомощной и подавленной. Казалось, весь мир против нее. И только она подошла к переходу, как в кармане завибрировал телефон.

— Алло, — неуверенно ответила Вика, ответив на незнакомый звонок. — Вика, детка, это ты? — услышала она немолодой женский голос.

— Я, — так же неуверенно отозвалась Вика, — а вы кто? — А я Мария Ильинична, бабушка Игоря. Я не уверена, что он про меня тебе что-то рассказывал,  так как мы после смерти его отца почти с ним не общались, потому что Ольга так решила.

— Да, он что-то упоминал о бабушке, но сказал, что она прекратила сама общение. — Ха, как бы не так! Это Ольга захотела.

Ну, ладно, не об этом речь. Ты лучше  скажи, как у вас с Игорем дела? — Нормально, — сухо ответила Вика.

Ей не хотелось что-то рассказывать человеку, которого она совершенно не знала. И вообще, откуда  у нее номер, если Игорь с ней не общался? Но Мария Ильинична словно прочитала ее мысли.

— Ох, что-то голос у тебя больно не весел. — заметила собеседница, — но я  понимаю, что первой встречной ты не обязана все рассказывать. И все же… Вика, я знаю, что  Ольга выгнала тебя из квартиры Игоря, а он сам от тебя отказался.

Ты не думай, я не слежу  ни за ним, ни за тобой. Просто в том доме, где вы жили с Игорем, живет моя  старая знакомая, она и рассказала, что Ольга устроила. Весь дом сейчас гудит об  этом, обсуждая, какая ты плохая.

Но я, зная Ольгу, не верю в это. Мне не хотелось бы, чтобы моя  правнучка росла не понятно где и с кем. В общем, телефон твой выведала моя знакомая.

Там у  вашего консьержа вроде бы все номера были. — Да, точно, — подтвердила Вика. — Вот, слышу уже немного смягчился голос, — улыбнулась в трубку Мария Ильинична,  — а теперь говори, как у тебя дела?

И Вика, немного помолчав, вдруг всхлипнула и  все рассказала — как Ольга Сергеевна выгнала, как Игорь бросил на перроне и что, похоже,  придется возвращаться ей опять в кладовку… — Бедные мои девочки, — вздохнула Мария Ильинична,  — значит так, будьте на вокзале! Я сейчас позвоню своему соседу, он приедет за вами. Номер  машины запомни.

Как подъедет, я тебе позвоню. Вика сквозь слезы пробормотала  слова благодарности. Не так долго ей с Настей пришлось ждать  нужную машину, вскоре они уже ехали к этой незнакомой Марии Ильиничне.

Куда едет, зачем?  Не будет ли еще хуже в ее жизни? Вика не знала, но ей хотелось верить, что все самое  плохое в ее жизни уже случилось.

Они ехали долго. Пожилой водитель, который  представился Андреем, был немногословен. Молчала и Вика, она с тревогой смотрела, куда  же ее везут… Вот уже они и за город выехали.

— Нам еще далеко? — спросила она. — Минут пятнадцать, — ответил Андрей, не отрываясь от дороги.

— Мы едем в какую-то деревню? — Почти, — усмехнулся водитель. А вот и показался какой-то поселок.

Но это было явно не простое поселение.  Коттеджи, огороженная территория… — Куда вы меня привезли? —  со страхом спросила Вика.

— Куда заказывали, — отозвался  Андрей, — да не волнуйтесь вы так, Мария Ильинична очень хороший человек. Машина остановилась у двухэтажного особняка, и тут же, как по команде, калитка распахнулась  и к ним навстречу вышла пожилая седоволосая женщина, просто, но со вкусом одетая, с  ажурной шалью на плечах. Вика нерешительно вышла из машины, прижимая дочку.

— Вика? — улыбнулась женщина, — а я Мария Ильинична. Будем знакомы. 

А это, как понимаю, моя правнучка? Вика робко кивнула в ответ. — Да что же мы стоим?

— спохватилась Мария Ильинична, — идемте в дом, вы  совсем продрогли и устали с дороги. И она, обняв Вику за плечи, повела гостей в  дом. А потом, когда они уже немного посидели, отдохнули, когда маленькая Настя  спала на дороги кожаном диване, Мария Ильинична рассказала их семейную историю.

Павел, сын Марии Ильиничны, был женат на Ольге. Жили они плохо. В то время Павел не так  много зарабатывал, и Ольга все время пилила его.

А потом она завела любовника, потом  другого. Несколько лет Павел терпел ее измены, а потом все же развелся. Сыну он помогал, а  про бывшую жену ничего и слышать не хотел.

В какой-то момент дела у него пошли в гору, и  его бизнес стал приносить приличные доходы. Он построил этот дом, перевез сюда мать. А  несколько лет назад Павел погиб в аварии.

И вот тогда Ольга вдруг активизировалась,  она начала узнавать — а кому ее бывший муж оставил свое состояние. Женат он больше не  был, детей тоже больше не родилось. Получается, Игорь был единственным наследником. 

Но просчиталась Ольга — все свое состояние Павел предусмотрительно оставил Марии  Ильиничне. А сыну только небольшое содержание. Ох, и лютовала тогда Ольга, она заявила  Марии Ильиничне, что все равно однажды ее сын станет владельцем всего состояния. 

И она вместе с ним. «А пока мы подождем, когда ты сдохнешь», — заявила Ольга своей  свекрови. И уже почти десять лет они не общались.

Но сердце у Марии Ильиничны болело за внука. И  она смогла наладить контакт с консьержем в доме, где жил Игорь. Через него она  узнала про женитьбу внука, про то, что Мария Ильинична стала прабабушкой.

И вот буквально вчера ей позвонили и рассказали, что весь дом гудит от новости: Ольга выгнала  сноху, уличив ее в измене. Но консьерж, к которому стекались все новости в доме, знал правду.  Оказалось, Ольга просто грезила женить сына на более богатой и успешной.

И ей не  нужен был внук от простой девушки. Она начала говорить сыну, что жена ему изменяет,  как только он уезжает в командировки. И дочка явно не его.

И соседка одна все об этом  Игорю твердила. Последней каплей стало то, что вроде как даже ДНК-экспертизу Ольга сделала.  И получалось, что Настя — не дочь Игоря.

Теперь Вика все поняла. Вот почему муж  был с ней так холоден в последний день, вот почему позволил матери выгнать ее с дочкой  из квартиры, и не отвечал на Викины звонки. — Но это же все неправда!

— со слезами в голосе  произнесла Вика, выслушав рассказ Марии Ильиничны. — Зная свою сноху, я тебе верю,  — успокоила ее пожилая женщина. — Мы можем хоть сейчас сделать  экспертизу, — горячилась Вика, — и вы убедитесь, что Настя дочь Игоря.

— А мне никой и экспертизы не надо, — улыбнулась Мария Ильинична, — я и так вижу, что твоя  Настя — копия Игорька во младенчестве. В общем, так, вы остаетесь у меня. И будем все вместе  жить.

Я свою правнучку не дам в обиду! И Вике казалось, что это сон… Однако все  было наяву. Вика с Настей остались у Марии Сергеевны.

И о прошлом молодая женщина  теперь вспоминала, как о страшном сне. Ни Игоря, ни мачеху Вика больше  не видела. Им было все равно, куда она подевалась с ребенком.

Даже когда  Вика с дочкой выписалась из отцовской квартиры, Татьяна ей не позвонила. А Вика отлично поладила  с Марией Ильиничной, заботилась о дочке, успевала и по дому хлопотать, и за садом следить. А когда Насте исполнилось пять лет, Вика задумалась выйти на работу.

Но куда? Мария  Ильинична тут же предложила вариант — в фирму Павла. Сейчас там руководил управляющий  Дмитрий.

Пусть Вика попробует работать вначале под его руководством, а там время  покажет, что и как. Молодая женщина решила рискнуть. И вдруг выяснилось, что у нее  отличные способности в ведении бизнеса.

И все было хорошо… Только однажды  Мария Ильинична не проснулась утром… Вика убивалась за ней как за родной  бабушкой. Но надо было держаться ради дочки. А потом ей позвонил нотариус и пригласил на  оглашение завещание.

И вот ту впервые за много лет Вика увидела Игоря и его мать. Те явно не ожидали  ее встретить тут, а когда поняли, с кем жила Мария Ильинична последние пять лет рты раскрыли. — Все равно ты ничего не получишь!

— злобно прошептала Ольга Сергеевна, глядя на Вику. Она ничего не ответила, только плечами пожала. А вот Игорь смотрел на нее,  не отрывая глаз.

Вика стала такой красавицей… Да, теперь он был женат именно на  той девушке, которую когда-то выбрала мама. Но счастья-то не было. Дня не проходило, чтобы он не  вспоминал о Вике.

Игорь даже представить не мог, что она ближе, чем ему кажется. Завещание было лаконичным — все своем имущество Мария Ильинична завещала правнучке  Насте. То, что она является ей внучкой, доказывала ДНК-экспертиза, приложенная  к завещанию.

А до совершеннолетия Насти всем имуществом распоряжалась ее опекун  — мама Виктория. А Игорю из наследства бабушки досталась только коллекция редких книг. — Старая ведьма!

— закричала Ольга, — она вздумала над нами и после смерти насмехаться. Какие  книги? Да мы в суд подадим на эту самозванку.

— Ваша право, — улыбнулась Вика  и ушла из кабинета нотариуса. Находиться в этой компании  ей было весьма неприятно. А Ольга и кричала и плакала, и нервно заламывала  руки — как же так… Она очень рассчитывала на богатство свекрови.

Но и подумать не могла,  что старуха найдет эту Вику и приютит ее с дочкой. Все надежды Ольги пошли прахом. Через несколько дней после оглашения завещания Вике вдруг позвонил Игорь.

Впервые за  столько лет… И сказал, что хочет видеть дочь. — Дочь? — усмехнулась Виктория, — помнится  мне, что когда мне позвонил твой адвокат и сообщил о разводе, там была бумага и о том, что  ты отказываешься от отцовства.

Я тогда приехала к твоему адвокату и все подписала. И она нажала на кнопку отбоя. Нет у Насти отца, и такого не надо.

А еще через неделю вдруг позвонила Татьяна. Где-то в новостях она увидела репортаж  о богатой наследнице. И в ней она узнала Вику… Решила, что надо забыть все прошлые обиды.

— Вика, надо общаться, мы же одна семья, — уверенно сказала Татьяна. — Нет, мы не семья, — сказала, как отрезала Виктория, — и больше сюда не звоните. И Вика совсем не боялась остаться одна.

Она не одна… У нее есть дочь — ее  надежда, ее стимул, ее надежда.