Остановите! закричала мать перед отправкой гроба в печь крематория. Кочегары вскрыли гроб и онемели

Остановите! закричала мать перед отправкой гроба в печь крематория. Кочегары вскрыли гроб и онемели Светлый зал крематория утопал в цветах и траурных лентах.

У распятия, потрескивая, плавились десятки зажжённых свечей. Православный батюшка Михаил обвёл взглядом три постамента с застывшими на них гробами и тревожно посмотрел на часы. Близилось время начала отпевания.

Он краем глаза скользнул по лицам скорбящих, многие уже заметно нервничали. И не зря. Без того мрачное, подавленное настроение людей усугубилось отсутствием в зале родственников третьего усопшего.

«Как можно опаздывать на такое событие», - по залу волной прокатился недовольный шёпот присутствующих. Наконец, стеклянные двери распахнулись, пропустив внутрь запоздавших людей. Они невольно приковывали к себе взгляды.

К месту прощания медленно брела пожилая женщина, почти старушка. Было видно, что каждый шаг даётся ей с огромным трудом. Она словно согнулась вдвое от свалившейся беды.

Чёрная юбка и серая как пепел кофта составляли её траурный наряд. Голову покрывал чёрный платочек. Лицо женщины, казалось, застыло в выражении глубокой скорби и отчаяния.

К глазам она то и дело подносила носовой платок, не в силах сдерживать слёзы. С обеих сторон под руки пожилую женщину вели двое. Средних лет мужчина в чёрном дорогом костюме с напыщенным видом и женщина, во взгляде которой читалось неподдельное сочувствие.

«Всё, можно начинать», - подумал священник Михаил, окинул себя крестом и приступил к обряду. Когда служба подошла к концу батюшка предложил родным попрощаться с покойными. Но сделать это могли родственники лишь двух новопреставленных рабов божьих.

Третьего усопшего хоронили в закрытом гробу. И этот усопший был сыном пожилой женщины, звали её Анной Васильевной. Она почувствовала, что силы покидают её и тихо опустилась на скамью.

Всё же женщина сумела взять себя в руки и стойко держалась до последнего. Видела, как люди склоняются над лицами покойных, что-то шепчут и прикладываются губами ко лбу человека, от которого через пару часов останется лишь пепел. На глазах Анны Васильевны служители крематория стали завинчивать открытые гробы, а потом длинная чёрная лента транспортёра приняла первый из них.

Через минуту он скрылся за кулисами с тёмными бархатными занавесями, словно створками в мир иной. За первым гробом последовал второй. Когда начал движение третий гроб, мертвецкую тишину крематория разрезал душещипательный, пронзительный крик Анны Васильевны.

От крика вздрогнули все. Люди изумлённо таращились на неё, принимая за сумасшедшую. - Остановите!

– закричала женщина – там мой сын! Она подбежала к гробу, пытаясь его оттащить с ленты. Рабочие вовремя спохватились и остановили движение транспортёра.

Анна Васильевна прильнула к гробу, словно хотела обнять сына. - Вот он мой сыночек, - причитала женщина, зажав в слабой руке фотографию сына. - Видите?

Он живой здесь был. И сейчас для меня жив! - обезумевшая от горя Анна Васильевна кричала и показывала фото всем, кто был в зале.

А потом силы вновь покинули её, и она медленно начала оседать на пол. Мужчина и женщина, пришедшие вместе с Анной Васильевной, едва успели подбежать, чтобы подхватить её. В руках женщины мелькнул пузырёк с нашатырём, которым она пару раз провела под носом старушки.

Лишь та очухалась, все втроём медленно поплелись к выходу и вскоре влились в общую толпу скорбящих родственников, покидающих зал крематория. - Ну и спектакль старуха устроила. Давно такого здесь не было – буркнул Гришка, один из работников крематория, оказавшись в небольшом по площади помещении.

Это помещение было едва ли не самым главным в здании. Именно сюда отправлялись на транспортёре гробы с покойными и уже отсюда на лифте они попадали в печь, расположенную в подвале. - Да уж, старуха ещё тот номер отмочила, - сказал в ответ второй работник – конопатый Толян и ухмыльнулся.

Они настолько привыкли к своей работе, что полностью растворились в ней и очерствели душой к страданиям людей. Вот и историю с Анной Васильевной восприняли как забавный спектакль. - Ну, давай, что ли работать – сказал Гришка своему напарнику, - им тут жариться каждому по два часа, а у меня рабочий день то не резиновый.

- Давай, - нехотя согласился Толян. Первым делом они прикрепили к каждому гробу стальную металлическую табличку. Имя и фамилия на ней не дадут спутать прах после кремации, потом взялись за ручки и стащили первый гроб с транспортной ленты.

Гришка, легко орудуя пультом в печи, заменил в ней стальной лист, и через несколько секунд гроб был помещён в лифт, который и спустил его в печь. Тут же заполыхало пламя. - Ну, всё, первый пошёл, - облегчённо вздохнул Гришка.

Оба работника вновь присели на небольшой лесенке возле гробов. - Веришь или нет, не выходит у меня из головы эта старуха, - сказал Гришка. - А чего так?

Обыкновенная старуха, - равнодушно произнёс Толян. - Да уж больно верещала страшно, прям душу выворачивала. И почему гроб закрытый?

– не унимался Гришка. - Тоже скажешь, верещала. Сын он ей всё-таки, - не поддавался настроению напарника Толян, - а гроб закрытый, так потому что обгорел мужик.

Вроде так хозяин говорил. Сегодня краем уха слышал. Гришка наморщил лоб, а потом заговорщицки подмигнул Толяну: - А давай, заглянем в гроб?

Потом снова крышку завинтим. - Ну, Гришка, ты чего фильмов ужасов не насмотрелся? А, впрочем,…- почесал затылок Толян – Хорошо, откроем, если сегодня пивом с рыбкой угостишь в нашей любимой забегаловке.

Согласен? - Ага, - уже с меньшим энтузиазмом сказал Гришка. Напарники несколько секунд таращились друг на друга, а потом ринулись откручивать крышку гроба.

Когда тяжёлая домовина отъехала в сторону, оба мужика замерли от неожиданности. Вместе сгоревшего дотла тела, они увидели вполне себе нормального покойника. Гришка со страхом указывал пальцем на лежащее в гробу мужское тело и если слышно произнёс: - Это не тот мужик, фотографию которого показывала старуха.

Вот те крест, точно не тот. -Даа… - многозначительно протянул Толян, - и не обгорел он так вовсе, чтобы в закрытом гробу хоронить. Такое чувство, что его специально немного пообдали огнём, а потом в гроб засунули.

Что-то здесь нечисто. Гришка так испугался, что до сих пор не мог отойти от увиденного и пролепетал: - Толян, давай снова гроб закрутим. Не наше это с тобой дело.

Как же ты был прав, когда говорил, что не надо было его открывать. Это я зря язык протянул. В следующее мгновение оба работники снова оторопели от ужаса.

Вдруг за спиной они услышали злобный мужской голос. - А вот это правильно. Нечего совать нос не в свои дела, кочегары хреновы.

Обернувшись, Гришка и Толян мгновенно узнали в незнакомце того самого мужика в дорогом костюме, который был сегодня на похоронах вместе с пожилой женщиной. Работяги словно застыли на месте, как две восковые фигуры и не могли промолвить ни слова. - Что глаза вытаращили?

А ну завинчивайте гроб, быстро! И сразу его в печь! Чтобы при мне горел, понятно?

- Но в гробу же нет тот человек, которого хоронили…. – набравшись смелости, сказать Гришка. Незнакомец побагровел от злости, на его скулах заходили желваки.

А потом прошипел, как змея, собравшаяся спускать яд в беззащитную жертву. - Это – покойник. Вам какая разница, кого сжигать.

Заткнитесь и выполняйте своё дело. А потом стал угрожать и без того напуганным рабочим: - Если ещё раз кому-нибудь подобное ляпните, я вас самих сожгу в этой печи, собственноручно! А чтобы лучше язык держать за зубами, нате вот.

И в эту же секунду на импровизированный стол работяг, перевёрнутый ящик, упала увесистая пачка денег. Незнакомец потоптался ещё несколько минут, и, убедившись, что гроб горит, быстро удалился. Когда к напарникам вернулось самообладание, Толян схватил пачку денег и радостно заверещал: - Гришка, смотри здесь сколько много.

Даже на двоих хватит надолго. Какая там забегаловка, нет! Сегодня однозначно идём в ресторан, покутим всласть.

- Толян, какой ресторан? Ты что не понимаешь? Это же преступник.

И деньги это грязные. Не возьму я их. Толян ошарашенно смотрел на коллегу, а потом покрутил пальцем у виска.

- Ты что, сумасшедший, отказываться от таких денег? Где ты ещё их заработаешь, особенно при нашей с тобой зарплате копеечной. Давай, по-братски поделим.

Гришка отрицательно замотал головой. - Ну, как знаешь, - с этими словами Толян с удовольствием пихнул деньги в свою рабочую сумку. Гришка еле доработал до конца смены.

В его голове крутились жуткие картины. Старуха, прильнувшая к гробу, с душераздирающим криком. Злобное лицо мужика, угрожающего ему расправой.

Горящий гроб с неизвестным покойником. Ночью ему тоже не спалось, не давали заснуть жуткие события прошедшего дня. Он крутился с боку на бок, но никак не мог успокоиться.

- Гриша, что с тобой? Тебе нездоровится? – спросила жена Людмила.

- Люда, я завтра подам заявление на увольнение с работы, - уверенно сказал мужчина. На лице жены не промелькнуло ни тени сомнения, она тут же поддержала решение мужа. - И правильно, Гриша.

Это же ужас, а не работа. Людей жечь. У тебя высшее финансовое образование, давай искать работу по специальности.

Мужчина утвердительно кивнул головой. От взгляда Людмилы не укрылось подавленное состояние мужа. Он был сильно расстроен и просто не находил себе места.

- Гриша, что же всё-таки произошло у тебя сегодня? После рассказа мужа сердобольная Людмила была шокирована до глубины души. - Господи, Гриша, да что же такое делается в этом жутком, жестоком мире?

Бедная женщина! Она же думает, что её сына больше нет. Страдает и мучается.

Она будет оплакивать сына до конца своих дней. Не должно так быть, не должно! Гришка никогда не считал себя человеком, сострадающим обиженным и обездоленным.

Просто жил в своём мирке, созданном заботливыми руками Людмилы. И не думал ни о чём больше. Но сегодня его сердце дрогнуло.

Мужчина понял, что не сможет дальше жить с таким камнем на душе. - Людочка, я должен разыскать эту женщину и сказать ей, что она похоронила не своего сына. А может её сыну сейчас угрожает опасность?

Ведь если этот мужик так запугивал нас с Толяном, представляешь, что он может с ним сделать. Людмила так расчувствовалась от решения мужа, что у неё на глазах заблестели слёзы. - Ты у меня молодец, Гриша, настоящий мужчина.

Я тебя во всём поддерживаю. Григорий обнял жену, прижался губами к её щеке, и даже как-то сердцу стало легче. Самым сложным было разыскать адрес этой пожилой женщины, что была в крематории.

Потом он вспомнил про табличку, которую с Толяном прикрепляли к гробу. Каким-то шестым чувством Гришка запомнил инициалы того, кто должен был находиться в гробу. Долго пришлось искать, словно иголку в стогу сена, но нашёл он Анну Васильевну, ту самую безутешную мать.

Гришка ожидал, что она будет жить в старой «панельке», но оказалось – в современной новостройке. В ответ на пронзительный звонок Анна Васильевна не хотела открывать дверь. После смерти сына она ни с кем посторонним не могла общаться.

Мир перестал существовать для неё. Женщина как мышка сидела в своей квартире и мечтала лишь об одном - уйти вслед за сыном. Но когда на третий звонок в домофон она всё же ответила, незнакомец воскликнул: «Ваш сын – жив!

! ». И тогда Анна Васильевна бросилась к двери, не чувствуя ног.

Зайдя в квартиру, Григорий окинул взглядом богатую обстановку и аж присвистнул. Заметив его удивление, Анна Васильевна, тяжело вздохнув, сказала: - Да, это всё Миша, заботливый был. - Не был, а есть.

Он жив, Ваш сын. По крайне мере, в гробу был не он. Григорий рассказал женщине всё, что знал.

Анна Васильевна то бледнела, то краснела, у неё дрожали руки, а губы что-то беззвучно шептали. Потом шёпот перешёл в слабый голос: - Андрюша… Это не может быть он. Совершенно точно – не может он сотворить такое зло.

Для нас с Мишей он самый родной человек. И только он меня сейчас поддерживает. Григорий понял, что речь идёт о том самом мужике, угрожающим им с Толяном расправой.

- Это Ваш родственник? – спросил он. - По крови – нет, а фактически – да.

Мы знаем его с пяти лет. В то время ещё Коля - муж мой, был жив. Андрюша – сын моей подруги, умершей от рака.

Она родила его для себя, без мужа. После смерти матери опеку над Андреем оформила её сестра. Но она слыла женщиной пьющей, бутылка для неё была важнее, чем ребёнок.

Голодный, тощий, запуганный как маленький зверёк. Таким я запомнила Андрюшу, когда он в первый раз появился в нашем доме. Он часто приходил к нам в гости, а однажды остался навсегда.

«Змеюку пригрели» - подумал про себя Гришка и ухмыльнулся. Анна Васильевна поддалась воспоминаниям о детстве и юности её мальчиков, словно заново переживала жизнь. - Они с Мишей росли вместе, учились вместе и бизнес начали вместе.

Григорий уже не мог сдерживаться, слыша такие вещи о настоящем бандите, о котором Анна Васильевна говорила с восхищением и считала его, как и Михаила, своим сыном. - Ага! – воскликнул Гришка – Деньги!

- вот причина, по которой Андрей решил избавиться от Михаила, - Вам нужно заявить на Андрея в полицию пока не поздно. Анна Васильевна недоумевающе пожимала плечами и мотала головой. Всё равно она не верила в эту чудовищную правду.

- Что случилось с Вашим сыном? – неожиданно спросил Григорий. - Он попал в аварию.

Машина сгорела. Миша потерял сознание и не смог выбраться из горящего автомобиля. «Мы с Андреем приняли решение, что похороним его в закрытом гробу», - сказала Анна Васильевна, тяжело вздыхая.

«Опять Андрей…» - подумал мужчина. Как можно быть такой доверчивой. Просто верх безрассудства.

Мужчина был в шоке, когда через несколько минут оказавшись на улице, понял, что ничего не изменилось. Анна Васильевна по-прежнему думала, что её сын погиб и Андрей не имеет к этому никакого отношения. «В конце концов это не моё дело.

Я итак сделал всё, что мог» - решил Гришка. Прошло несколько дней, но мысли о пожилой женщине по-прежнему не давали Григорию покоя. Он решил вновь пойти к Анне Васильевне.

Но не тут-то было! Напрасно он без счёту раз нажимал на домофоне номер квартиры. Больше никто не открыл ему дверь.

Георгию было невдомёк, что Анна Васильевна в тот же вечер, когда к ней приходил незнакомый молодой человек, рассказала Андрею, о том, что узнала. И тот незамедлительно принял меры. Пожилая женщина сама не заметила, как острая иголка проколола её кожу и погрузила в состояние глубокого сна.

Григорий понял, что ждать уже нечего. Дело зашло слишком далеко. Теперь опасность угрожает и ему.

Не ровен час, и этот Андрей завалится к нему в дом. - «Ну я и влип. .

. а у меня Людочка беременна, не могу допустить, чтобы с ней и ребёнком что-то случилось». Мужчина твёрдо решил обратиться в полицию.

Боялся только одного, что его не поймут, скажут – не твоё дело и отправят восвояси. Подойдя к окну дежурного в полицейском участке, он страшно переживал. Вдруг почувствовал, что кто-то легонько трясёт его за плечо.

Оглянулся и увидел своего бывшего одноклассника Сергея. В полицейской форме, стройный, подтянутый, с проницательным взглядом. В нём сложно было узнать драчуна Серёгу из 9 -го Б класса, перебивавшегося с двойки на тройку.

Гришка застыл в изумлении и несколько секунд не мог промолвить ни слова. - Гриша, ты как здесь? Что-то случилось?

– спросил Сергей, невольно улыбнувшись. Неподдельно смущение бывшего соседа за школьной партой он заметил сразу. - Да, - мотнул головой Гришка.

- Пойдём ко мне в кабинет, расскажешь. «Следователь по особо важным делам Сергей Иванович Савельев» - гласила табличка на двери. «Как раз то, что надо» - подумал Гришка и, захлёбываясь от эмоций, как на духу рассказал всё Сергею.

- Да…. ситуация, - протянул следователь, - разберёмся, Григорий. Молодец, что не испугался, обратился в полицию.

Только больше сам не предпринимай никаких действий, это опасно. - А если сына этой женщины Михаила и её самой уже нет в живых? – предположил Гришка.

- Да, нет, не думаю. Если Андрей – охотник за богатством, то он ещё не завершил своё дело. Но время терять нельзя.

Преступник понял, что заранее спланированный им сценарий начал разваливаться и может пойти на отчаянные шаги. Выйдя из полицейского участка на улицу, Гришка вдохнул воздух полной грудью и ощутил облегчение от мук, не дававших ему покоя все эти дни. Сергей для него тот самый пресловутый спасательный круг, который появился как нельзя кстати.

Да и не только для него. Следователь Савельев оказался человеком слова. Сказано – сделано.

Буквально через неделю Андрей Самохин был задержан сотрудниками полиции в аэропорту при попытке пересечь границу. Поведение мужчины сложно было назвать адекватным. Сначала отчаянно сопротивлялся, чувствовал себя хозяином жизни и сыпал проклятиями направо и налево.

А когда понял, что его план не сработал и рассыпается как карточный домик, затрясся, пытаясь изобразить нервный припадок. Признание сумасшедшим поможет избежать отсидки на зоне – так думал Самохин. Но ошибся.

Наказание для него неотвратимо. Самое сложное ждало преступника впереди. Ему предстоит смотреть в глаза и держать ответ перед Михаилом и Анной Васильевной, ведь до недавнего времени они считали его самым близким, родным человеком.

Самохин без зазрения совести отправил их в платную психиатрическую клинику, где по совету своего друга и по совместительству владельца клиники, Михаила, а следом и Анну Васильевну прокачивали сильнодействующими веществами. Они затуманивали память и сознание. Только благодаря полиции и неравнодушию Григория этих людей удалось спасти.

Иначе вред здоровью был бы непоправим. Первое утро Андрея Самохина в следственном изоляторе было хмурым и неприветливым. Он ощущал ненастную погоду за окном, всю ночь с грохотом барабанили капли дождя.

Также мысли нещадно барабанили в голове Андрея. «Как же я ненавижу Михаила! Он всегда во всём первый.

И в жизни, и в бизнесе. А я как приложение бесплатное. Ещё чуть-чуть, и всё бы изменилось.

Первым бы стал я. А теперь всё кончено. Я попался» - отчаянно стучало в висках.

Мужчина к собственному удивлению ощутил, что на глаза вот-вот навернутся слёзы. Но это вовсе не слёзы раскаяния, а слёзы досады от того, что его гениальный план рухнул. Дверь в камеру с грохотом открылась и металлический голос надзирателя произнёс: - Самохин, на допрос к следователю!

Сергей Савельев был максимально собран, аккуратен и хладнокровен. Сегодня это сделать ему как никогда сложно. За много лет работы следователем он так и не привык нормально воспринимать чудовищные преступления против родных людей.

Потому что они действительно чудовищны и жестоки. - Хочешь знать, что случилось? Ладно, начальник, расскажу, - зло ухмыльнувшись, сказал Самохин, когда следователь начал допрос.

- Мы с Мишкой в тот вечер на работе перебрали с алкоголем. Сели дуться в карты на желание. С нами ещё Вадька – охранник был.

Вот он не пьющий – язвенник, в рот не взял ни капли. Мишка вконец проигрался. Вадька говорит: «Отрабатывай долг!

Хочу на машине твоей дорогой прокатиться по городу пару кругов». Да в аварию попал чёрт. В последние секунды смог вылезти из машины, а тачка сгорела практически дотла.

Удача сама ко мне в руки приплыла. Мишку покойником объявил, а вместо него сдохшего на улице бомжа подложил. В следующее мгновение Самохина как будто подменили.

Он закатил глаза и начал хохотать как безумный. - Чего пялишься, следак? Думаешь, такого не бывает?

– трясясь от истерического смеха кричал Самохин – А вот и бывает. Он продолжал хохотать и от этого ужасного звука, казалось, сотрясались стены. Но следователь Савельев – тёртый калач, он отчётливо понимал, что Самохин вновь взялся за старое, пытаясь изображать сумасшедшего.

«Ничего у тебя не выйдет! » - про себя подумал Савельев и сжал кулаки, но сдержал вспыхнувшие эмоции. На его лице не дрогнул ни один мускул.

Самохин же был уверен в собственных силах и с завидным упорством на всех последующих допросах доказывал, что он психически больной. Лишь один единственный раз не выдержал и открыл своё истинное лицо. В тот самый день, когда состоялся суд.

У него сдали нервы лишь только в зале суда увидел Михаила и Анну Васильевну. - Андрюшенька, за что же так? Ты же нам как родной был, - запричитала Анна Васильевна.

- Как родной? – закричал Самохин – А я никак, я есть родной. Только вы признавать этого не захотели.

Всю жизнь меня приживальцем считали, вторым после Мишеньки своего. Папаша мой – муженёк твой благоверный. И на всё я имею законное право.

Анна Васильевна ошарашенно смотрела на Андрея и в голове у неё вихрем проносились мысли. Шептались люди, что Коля ей изменяет. Но не хотела она в это верить.

И не усыновили Андрея. Коля был против. Как же она сейчас горько сожалеет об этом.

- Я за тебя молиться буду, - только и смогла прошептать в ответ Анна Васильевна. И сдержала слово. Уже третий год, с тех пор как Андрей, попал в колонию, не прошло и дня без молитвы за него и покойного мужа.

Женщина искренне надеялась, что Господь когда-нибудь простит грехи и ошибки прошлого. Для Михаила горький урок, который ему преподнесла судьба, тоже не прошёл даром. Побыв на волоске от смерти, он стал по-другому относиться к людям и ценить каждый прожитый день.

А ещё он научился быть благодарным. Ни на секунду не сомневаясь, разыскал своего спасителя Григория и предложил достойную работу в набирающем обороты бизнесе. - Это же надо!

Я, Гришка, простой работяга, и буду в такой солидной конторе, - изумился мужчина, глядя на Михаила. - Не Гришка, а Григорий Сергеевич, образованный молодой человек. - Невероятно!

- не унимался новоиспечённый сотрудник. Да, жизнь преподносит самые невероятные повороты, порой на грани добра и зла. Главное, не перейти эту грань.

А если оступился и перешёл, найти мужество признать свои ошибки и покаяться. Именно об этом думал в камере Андрей Самохин, перелистывая страницы Библии, случайно оставленной бывшим сокамерником. И может быть когда-нибудь он поймёт мудрость этой книги.

И это станет началом совершенно новой жизни.